Неточные совпадения
И в самом
приятном расположении духа Свияжский встал и отошел, видимо, предполагая, что разговор окончен на том самом месте, где Левину
казалось, что он только начинается.
За чаем продолжался тот же
приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни одной минуты, чтобы надо было отыскивать предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как
казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.
Запах брильянтина от его усов
казался ему особенно
приятным на этом свежем воздухе.
И всё это
казалось ему так легко сделать над собой, что всю дорогу он провел в самых
приятных мечтаниях.
В половине десятого особенно радостная и
приятная вечерняя семейная беседа за чайным столом у Облонских была нарушена самым, повидимому, простым событием, но это простое событие почему-то всем
показалось странным. Разговорившись об общих петербургских знакомых, Анна быстро встала.
— Ну, позвольте, а как вам
показался полицеймейстер? Не правда ли, что очень
приятный человек?
— Ну, вот вам еще доказательство, что она бледна, — продолжала
приятная дама, — я помню, как теперь, что я сижу возле Манилова и говорю ему: «Посмотрите, какая она бледная!» Право, нужно быть до такой степени бестолковыми, как наши мужчины, чтобы восхищаться ею. А наш-то прелестник… Ах, как он мне
показался противным! Вы не можете себе представить, Анна Григорьевна, до какой степени он мне
показался противным.
Легкий головной убор держался только на одних ушах и,
казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не подыму с собой красавицу!» Талии были обтянуты и имели самые крепкие и
приятные для глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N. были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое
приятное обращение, что толщины никак нельзя было приметить).
Как он умел
казаться новым,
Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной лестью забавлять,
Ловить минуту умиленья,
Невинных лет предубежденья
Умом и страстью побеждать,
Невольной ласки ожидать,
Молить и требовать признанья,
Подслушать сердца первый звук,
Преследовать любовь и вдруг
Добиться тайного свиданья…
И после ей наедине
Давать уроки в тишине!
— Совершенно согласен, — одобрил красавец мужчина.
Приятный баритон его звучал все самоуверенней, в пустоватых глазах светилась легкая улыбочка, и
казалось, что пышные усы растут, становятся еще пышней.
Клим Иванович тоже слушал чтение с
приятным чувством, но ему не хотелось совпадать с Дроновым в оценке этой книги. Он слышал, как вкусно торопливый голосок произносит необычные фразы, обсасывает отдельные слова, смакует их. Но замечания, которыми Дронов все чаще и обильнее перебивал текст книги, скептические восклицания и мимика Дронова
казались Самгину пошлыми, неуместными, раздражали его.
Придя в себя, Клим изумлялся: как все это просто. Он лежал на постели, и его покачивало;
казалось, что тело его сделалось более легким и сильным, хотя было насыщено
приятной усталостью. Ему
показалось, что в горячем шепоте Риты, в трех последних поцелуях ее были и похвала и благодарность.
Он
казался алкоголиком, но было в нем что-то
приятное, игрушечное, его аккуратный сюртучок, белоснежная манишка, выглаженные брючки, ярко начищенные сапоги и уменье молча слушать, необычное для старика, — все это вызывало у Самгина и симпатию к нему и беспокойную мысль...
Рядом с каменным лицом первой, ее лицо
показалось Климу
приятным.
«Надоели мне ее таинственные дела и странные знакомства», — ложась спать, подумал он о Марине сердито, как о жене. Сердился он и на себя; вчерашние думы
казались ему наивными, бесплодными, обычного настроения его они не изменили, хотя явились какие-то бескостные мысли,
приятные своей отвлеченностью.
— Лидия,
кажется, простудилась, — говорила она, хмурясь, глядя, как твердо шагает Безбедов. — Ночь-то какая жуткая! Спать еще рано бы, но — что же делать? Завтра мне придется немало погулять, осматривая имение.
Приятного сна…
— Бог мой, это,
кажется, не очень
приятная дама! — усталым голосом сказала она. — Еврейка? Нет? Как странно, такая практичная. Торгуется, как на базаре. Впрочем, она не похожа на еврейку. Тебе не
показалось, что она сообщила о Дмитрии с оттенком удовольствия? Некоторым людям очень нравится сообщать дурные вести.
Он молча, медленно и глубоко погрузился в портрет. Райский с беспокойством следил за выражением его лица. Кирилов в первое мгновение с изумлением остановил глаза на лице портрета и долго покоил,
казалось, одобрительный взгляд на глазах; морщины у него разгладились. Он как будто видел
приятный сон.
Когда мы вошли, запах камфары, издали очень
приятный, так усилился, что
казалось, как будто к щекам нашим вдруг приложили по подушечке с камфарой.
— Нет, нет, я здесь… — послышался
приятный грудной баритон, и на пороге гостиной
показался высокий худой господин, одетый в летнюю серую пару. — Если не ошибаюсь, — прибавил он нараспев, прищурив немного свои подслеповатые иззелена-серые глаза, — я имею удовольствие видеть Сергея Александрыча?
Дмитрий Федорович, двадцативосьмилетний молодой человек, среднего роста и
приятного лица,
казался, однако же, гораздо старее своих лет.
На разъездах, переправах и в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят
приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками,
кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
— Позвольте мне быть невежею, Марья Алексевна: я так расстроен, что надобно мне отдохнуть в
приятном и уважаемом мною обществе; а такого общества я нигде не нахожу, кроме как в вашем доме. Позвольте мне напроситься обедать у вас нынче и позвольте сделать некоторые поручения вашей Матрене.
Кажется, тут есть недалеко погреб Денкера, у него вино не бог знает какое, но хорошее.
— Как? Я вам сейчас скажу. Он с самого первого дня, как приехал в Петербург, очень сильно желал увидеться с вами; но ему
казалось, что лучше будет, если он отложит знакомство до той поры, когда приедет к вам не один а с невестою или женою. Ему
казалось, что вам
приятнее будет видеть его с нею, нежели одного. Вы видите, что наша свадьба произошла из его желания познакомиться с вами.
Чуть не смеясь от избытка
приятных и игривых чувств, я нырнул в постель и уже закрыл было глаза, как вдруг мне пришло на ум, что в течение вечера я ни разу не вспомнил о моей жестокой красавице… «Что же это значит? — спросил я самого себя. — Разве я не влюблен?» Но, задав себе этот вопрос, я,
кажется, немедленно заснул, как дитя в колыбели.
Император французов в это время,
кажется, забыл, что, сверх открытых рынков, не мешает иметь покрытый дом и что жизнь на Тверской площади средь неприятельских солдат не из самых
приятных.
Он мне
казался очень симпатичным человеком, самоотверженным, исключительно преданным своей идее, мягким, с очень
приятным, несколько аскетического типа лицом.
В первый же раз, когда я остался без пары, — с концом песни я протянул руку Мане Дембицкой. Во второй раз, когда осталась Лена, — я подал руку ее сестре раньше, чем она успела обнаружить свой выбор, и когда мы, смеясь, кружились с Соней, у меня в памяти осталось лицо Лены, приветливо протягивавшей мне обе руки. Увидев, что опоздала, она слегка покраснела и осталась опять без пары. Я пожалел, что поторопился… Теперь младшая сестра уже не
казалась мне более
приятной.
Я вежливо приподнял фуражку. Мне нравилась эта церемония представления,
кажется, тоже первая в моей жизни. Я на время остановился у забора, и мы обменялись с Дембицкой несколькими шутками. Младшая Линдгорст простодушно смеялась. Старшая держалась в стороне и опять как-то гордо. Когда она повернула голову, что-то в ее красивом профиле
показалось мне знакомо. Прямой нос, слегка выдавшаяся нижняя губа… Точно у Басиной Иты? Нет, та была гораздо смуглее, но красивее и
приятнее…
— А — а, — протянул офицер с таким видом, как будто он одинаково не одобряет и Мазепу, и Жолкевского, а затем удалился с отцом в кабинет. Через четверть часа оба вышли оттуда и уселись в коляску. Мать и тетки осторожно, но с тревогой следили из окон за уезжавшими.
Кажется, они боялись, что отца арестовали… А нам
казалось странным, что такая красивая, чистенькая и
приятная фигура может возбуждать тревогу…
Он не знал, что для меня «тот самый» значило противник Добролюбова. Я его себе представлял иначе. Этот
казался умным и
приятным. А то обстоятельство, что человек, о котором (хотя и не особенно лестно) отозвался Добролюбов, теперь появился на нашем горизонте, —
казалось мне чудом из того нового мира, куда я готовлюсь вступить. После купанья Андрусский у своих дверей задержал мою руку и сказал...
— Панна Елена, — сказал я нерешительно и ждал, пока она подымет лицо. Она поднялась, отряхнула платье и подала мне руку. И лицо ее опять
показалось мне новым, очень милым и
приятным как-то по — особенному…
Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо
приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, всё лицо
казалось молодым и светлым.
В сентябре эта охота еще
приятнее, потому что утки разжиреют и селезни выцветут;
казалось бы, все равно, а спросите любого охотника, и он скажет вам, что убить птицу во всей красоте ее перьев, в поре и сытую — гораздо веселее.
Когда дремота все гуще застилала его сознание, когда смутный шелест буков совсем стихал и он переставал уже различать и дальний лай деревенских собак, и щелканье соловья за рекой, и меланхолическое позвякивание бубенчиков, подвязанных к пасшемуся на лугу жеребенку, — когда все отдельные звуки стушевывались и терялись, ему начинало
казаться, что все они, слившись в одну стройную гармонию, тихо влетают в окно и долго кружатся над его постелью, навевая неопределенные, но удивительно
приятные грезы.
Ему
показалось возможным одно только объяснение, что гордость «оскорбленной и фантастической женщины» доходит уже до такого исступления, что ей скорее
приятнее выказать раз свое презрение в отказе, чем навсегда определить свое положение и достигнуть недосягаемого величия.
— Ну, да ведь от иезуита же, все-таки выходит, что от иезуита! — подхватил старичок, рассмеявшись при
приятном воспоминании. — Вы,
кажется, очень религиозны, что так редко встретишь теперь в молодом человеке, — ласково обратился он к князю Льву Николаевичу, слушавшему раскрыв рот и всё еще пораженному; старичку видимо хотелось разузнать князя ближе; по некоторым причинам он стал очень интересовать его.
Лицо этого господина, которому было лет двадцать восемь на вид, смуглое и сухое, обрамленное черными бакенбардами, с выбритым до лоску подбородком,
показалось мне довольно приличным и даже
приятным; оно было угрюмо, с угрюмым взглядом, но с каким-то болезненным оттенком гордости, слишком легко раздражающейся.
Есть люди, которые в своей раздражительной обидчивости находят чрезвычайное наслаждение, и особенно когда она в них доходит (что случается всегда очень быстро) до последнего предела; в это мгновение им даже,
кажется,
приятнее быть обиженными, чем не обиженными.
Первое, что поразило Нюрочку, это удивительно
приятный женский голос, который,
казалось, наполнял всю избу вместе с ладаном.
Конечно, не всякий может похвалиться, что он имел в жизни такого друга, каким была для маркизы Рогнеда Романовна, но маркиза была еще счастливее. Ей
казалось, что у нее очень много людей, которые ее нежно любят и готовы за нею на край света. Положим, что маркиза в этом случае очень сильно ошибалась, но тем не менее она все-таки была очень счастлива, заблуждаясь таким
приятным образом. Это сильно поддерживало ее духовные силы и давало ей то, что в Москве называется «форсом».
Похвала так могущественно действует не только на чувство, но и на ум человека, что под ее
приятным влиянием мне
показалось, что я стал гораздо умнее, и мысли одна за другой с необыкновенной быстротой набирались мне в голову.
В комнату, в самом деле, входил Кнопов, который, как только
показался в дверях, так сейчас же и запел своим
приятным густым басом...
Впечатлением ее
приятной наружности он,
кажется, хотел заглушить в себе не совсем
приятное чувство, произведенное в нем ее признанием в ничегонезнании.
Итак, вот Цыбуля. Что касается до господина Травникова, то мне
кажется, что ты ошибаешься, подозревая его в интимных отношениях к баронессе. Я, напротив, уверена, что он a peu pres находится в том же положении, как и ты. И est tout simplement un agreable blagueur, un chevalier servant, [Просто он
приятный балагур, услужливый кавалер (франц.)] невинный поставщик конфект и букетов, за которые, однако же, баронессе очень сильно достается от ревнивого Цыбули.
Мне
кажется, что только горькая необходимость заставила ее сделать свой дом"
приятным", — необходимость, осуществившаяся в лице нескольких дочерей, которые, по достаточной зрелости лет, обещают пойти в семена, если в самом непродолжительном времени не будут пристроены.
Кто испытывал
приятное ощущение входить начальническим образом на лестницы присутственных мест, тот поймет, конечно, что решительно надобно быть человеком с самыми тупыми нервами, чтоб не испытать в эта минуты какого-то гордого сознания собственного достоинства; но герой мой,
кажется, не ощущал этого — так, видно, было много на душе его тяжелых и мрачных мыслей. Он шел, потупя голову и стараясь только не отстать от своего начальника.
К этой наружности князь присоединял самое обаятельное, самое светское обращение: знакомый почти со всей губернией, он обыкновенно с помещиками богатыми и чиновниками значительными был до утонченности вежлив и даже несколько почтителен; к дворянам же небогатым и чиновникам неважным относился необыкновенно ласково и обязательно и вообще,
кажется, во всю свою жизнь, кроме
приятного и лестного, никому ничего не говорил.
Адуев не совсем покойно вошел в залу. Что за граф? Как с ним вести себя? каков он в обращении? горд? небрежен? Вошел. Граф первый встал и вежливо поклонился. Александр отвечал принужденным и неловким поклоном. Хозяйка представила их друг другу. Граф почему-то не нравился ему; а он был прекрасный мужчина: высокий, стройный блондин, с большими выразительными глазами, с
приятной улыбкой. В манерах простота, изящество, какая-то мягкость. Он,
кажется, расположил бы к себе всякого, но Адуева не расположил.
Никакой звук снаружи не доходил в комнату, так что в этой тишине равномерное,
приятное постукивание маятника
казалось сильным звуком.